Глава 2 Вечер встречи

– Кто там? – спросил из-за двери до боли знакомый голос.

Надо же, сегодня на примере своих одноклассников я лишний раз убедилась, что голос у людей почему-то меняется гораздо медленнее, чем все остальное.

Наша Ира Краснова, которая, всем на удивление, после рождения ребенка неожиданно превратилась в настоящую толстую кадушку, продолжала говорить таким же писклявым голосом, каким обычно отвечала у доски, и точно так же тонко, заливисто смеялась.

– Я, – ответила я, внезапно ощущая непонятное волнение.

Почему-то я была уверена, что Сергей переспросит и захочет все же уточнить, кто это такая – «я», и тогда мне придется сразу же выкладывать ему «сюрприз» и называть свою более чем распространенную фамилию.

Но Сергей тут же принялся торопливо отпирать дверь. А в следующий момент буквально остолбенел на пороге от неожиданности.

– Почему же ты не спросил, кто именно? – поинтересовалась я, весело вваливаясь без приглашения в незнакомый дом.

– Таня? Танюшка? Иванова, ты? – пробормотал Сергей, смешно моргая глазами.

Но все же я могла бы поклясться чем угодно, что самым первым чувством, когда он меня увидел, была все-таки не радость, а легкое разочарование.

В подобных вещах меня провести невозможно – Сергей явно кого-то ждал, и этой особой была, разумеется, вовсе не я, а совсем другая девушка.

Вполне возможно, что та самая «Лиля-супер», о которой мне вскользь поведал в машине Денис.

– Ну что, может быть, ты все же предложишь погостить? – спросила я без лишних церемоний. – Или разворачиваться и уходить назад?

– Ну что ты, Таня, я так рад тебя видеть. Погоди, сколько же лет мы с тобой не виделись? Проходи, конечно! Вот так неожиданность! – окончательно опомнился Конищев и бросился помогать мне раздеваться. – Слушай, как же ты меня нашла? И вообще – какими судьбами?

– Пришла сегодня на вечер встречи нашего класса, а тебя почему-то там не оказалось. Нет, думаю, уж если я настроилась тебя сегодня увидеть, то другого пути теперь у меня все равно нет. Ты помнишь мое знаменитое упрямство?

– Помню, видимо, ты в этом смысле совсем не изменилась, – откликнулся Сергей, с интересом меня разглядывая. – Слушай, Иванова, а ведь ты стала еще красивее. Погоди, я до сих пор не могу поверить, что это – ты. Вообще-то я хотел как-нибудь позвонить, но ты же знаешь – работа, то да се… Молодец, что сама появилась.

– Ясно, – сказала я, усаживаясь в мягкое кресло и закидывая ногу на ногу.

Конищев в юности, помнится, несмотря на свои возвышенные взгляды на любовь, был очень даже неравнодушен к моим стройным ножкам.

Но почему-то мне снова показалось, что в глазах Сергея мелькнуло беспокойство.

– Ты кого-то ждешь? Может быть, я не вовремя поддалась лирическим воспоминаниям и напрасно приехала без предварительного звонка? – спросила я напрямик.

– Да… нет… – как-то замялся Сергей, но тут же ловко выкрутился и добавил с улыбкой: – Все мы постоянно кого-нибудь ждем и почти всегда – напрасно. Разве не так?

– Ты по-прежнему любишь красивые слова, Конищев, – проронила я со вздохом, стараясь скрыть внезапную нежность к своему старинному дружку, который сейчас выглядел на удивление растерянным. – Ведь ты всегда мечтал о чем-то романтическом, необыкновенном. Как я вижу, ты тоже нисколько не изменился.

– Наверное, – пожал плечами Сергей. – Тебе виднее.

Впрочем, если говорить начистоту, отпуская подобный комплимент, я сильно приврала.

Увы, я с трудом узнавала в сидящем напротив молодом мужчине со знакомыми чертами лица того самого человека, который когда-то день и ночь ходил за мной по пятам.

Вроде бы те же черные курчавые волосы, серые, холодноватые глаза, но только теперь в них читались растерянность и беспокойство и ни капли радости жизни, которой когда-то Сергей буквально был переполнен.

К тому же Конищев сильно похудел, осунулся и выглядел гораздо старше своих лет.

Он был небрит, в какой-то затрапезной, клетчатой рубахе с оторванной верхней пуговицей и выглядел так, словно только что проснулся.

Денис был куда больше похож на прежнего «моего мальчика», чем этот небритый беспокойный человек.

Может быть, Сережа стал крепко выпивать?

– Я не знал, что ты придешь, прости, не подготовился. Но могу предложить для начала вот это, – сказал Сергей, словно отвечая на мой немой вопрос и ловко доставая с нижней полки журнального столика уже ополовиненную бутылку водки и блюдце с кружками крупно нарезанных соленых огурцов.

По всей видимости, мой визит как раз оторвал его от привычного занятия, и Конищев на всякий случай убрал бутылку с глаз долой.

– Не могу, я за рулем, – сказала я тихо.

– Ты водишь машину?

– Конечно.

– Мужик купил?

– Сама.

– Ишь ты! Где же ты работаешь?

– Так… В одной частной конторе. Удобно ездить на работу.

– Ясно. Прорвалась в люди. Как знаешь, а я выпью, – сказал Сергей, тряхнув своими курчавыми волосами. – За встречу, за тебя, Танька, за все хорошее, что было, да прошло. В общем – и за то, и за все сразу. Ну, ты меня всегда и без слов понимала! Чего долго говорить?

И Сергей как-то очень буднично, привычно опрокинул в себя полстакана водки и даже не стал закусывать огурчиком.

Черт побери, я не могла поверить своим глазам: Конищев, всю жизнь презиравший алкашей и пьяниц, одевавшийся с иголочки и сознательно воспитывавший в себе галантные манеры, пил в одиночку и сейчас был элементарно пьяным!

Я посмотрела на него и не смогла удержаться от тяжелого вздоха.

– Что, соскучилась, дорогуша? – по-своему понял мой вздох Конищев и нетрезво засмеялся.

– А ты? Разве нет?

Не могла же я, в самом деле, с ходу сказать Сергею, что пришла в его дом по делу, в качестве частного детектива.

Увы, мне пока ничего не оставалось делать, как разыгрывать роль романтической бедняжки, которая никак не может забыть о своей первой любви.

Главное – поменьше смотреть на пьяную рожу Конищева, чтобы не сбиться с нужного тона.

– Почему ты перестал мне писать? – спросила я, набирая в легкие побольше воздуха. – Тогда, из Питера? Вдруг взял и исчез. Конечно, дело уже в прошлом. Но ведь я ждала.

– Но… я узнал, что у тебя появился какой-то взрослый друг. И потом – я не мог, я… – замялся от неожиданности Сергей, но вдруг добавил просто: – Да я уже чего-то не шиша и не помню.

– Ясно…

– Слушай, но я не думал, что ты обо мне до сих пор вспоминаешь, это даже как-то странно, – произнес Сергей, немного помолчав. – Ладно, Танюша, тогда я еще раз выпью за все, что у нас с тобой было хорошего… Надо же, не знал, что ты стала такой, а то бы я тебя точно нашел.

– Может, тебе пока хватит?

– Брось, пустяки. Все будет хорошо. Если вообще что-нибудь будет.

Мне не терпелось поскорее приступить к расспросам по поводу кражи, но я боялась выдать себя слишком уж откровенным любопытством.

– У тебя что, Конищев, нет дома даже видика? – спросила я, озираясь по сторонам.

– А что?

– Ермакова обещала мне кассету переписать с выпускного бала, можно было бы как-нибудь вместе посмотреть, – придумала я на ходу.

– Был. Недавно украли.

– Украли? И что же – неужто обчистили всю квартиру?

– Да нет, мелочи, – тут же поправился Сергей. – Я просто оговорился. В том смысле, что мне пришлось отдать видик бывшей жене, она его зажала. Вот я и говорю – похитили, ограбили. Не везет мне что-то с женщинами, Танюша, хоть убей.

Я прекрасно видела, что Конищев сейчас мне врал – но зачем?

Какой еще бывшей жене?

Ведь я уже знала от Дениса, что бывшая супруга Сергея навсегда осталась в своем родном Питере и вообще никогда в наш Тарасов не приезжала.

Нет, просто он не хотел сейчас касаться этой темы и говорить со мной о краже, но я вовсе не была намерена отступать.

– А мне кто-то сегодня сказал, что тебя по-настоящему обокрали, – сказала я спокойно. – Я еще подумала: надо же, как не повезло человеку, нужно хотя бы съездить, поддержать…

– Кто сказал?

– А? Вроде бы Ермакова. Ты же помнишь нашу старосту? Лариска теперь в паспортном столе работает, у нее в районе все менты знакомые, – придумала я на ходу вполне достоверный ответ.

– Ермакова? – испуганно переспросил Сергей. – Ну да, понятно. Нет, все это такие глупости, что и говорить не стоит. Ты лучше расскажи о себе, как ты? Чем занимаешься? Замужем? Я ведь ничего про тебя толком не знаю. Ведь я в Тарасов вернулся недавно, чуть больше года…

Ничего не поделаешь – пришлось мне в который раз за сегодняшний вечер развивать легенду про какую-то мифическую частную юридическую фирму, где я имею удовольствие состоять на службе, вспомнить для убедительности про взаправдашнюю учебу в Тарасовском юридическом институте, еще что-то…

Но при этом я постоянно держала в уме свои невысказанные вопросы к Сергею.

– Знаешь, я до сих пор вспоминаю, как мы с тобой однажды зимой зашли погреться в музей, там еще была выставка старинного фарфора, – проворковала я мечтательно, стараясь не глядеть пристально на своего еще больше захмелевшего друга. – А недавно в Москве зашла в Оружейную палату и почему-то сразу вспомнила и про тот наш день, и про тебя…

Нет, мне определенно нужно еще учиться и учиться, как правдоподобно разводить, по выражению одной моей знакомой, «розовую лирику».

Сергей слушал меня с недовольным, хмурым видом.

– Там было такое красивое старинное оружие, – закончила я лирические воспоминания. – Глаз не оторвать!

Почему-то я была уверена, что Конищев тут же подхватит эту тему – все коллекционеры делаются совершенно сумасшедшими, когда речь заходит про их хобби.

Но Сергей лишь пьяненько ухмыльнулся и ничего не ответил, затем снова посмотрел на меня почему-то с откровенной неприязнью.

Чувствовалось, что он уже тяготится нашей встречей и не представляет, о чем со мной дальше говорить и как себя вести.

Я вообще заметила, что мужчины гораздо спокойнее относятся к своему прошлому, нежели женщины, не любят лишних сантиментов.

Мол, мало ли что было, да теперь прошло.

Их всегда больше интересует настоящее.

– Да, а ты, Танюха, все такая же, – вдруг медленно проговорил Сергей, и я не поняла, чего было в его интонации больше – осуждения или восхищения.

– Какая?

– Такая же. Наверное, мужики от тебя без ума?

– Ты судишь по себе?

– И по себе тоже. Слушай, а как ты узнала мой адрес?

– Встретила в школе твоего брата, Дениса, и спросила, – ответила я спокойно.

– Надо же, ты и брательника помнишь.

Моя легенда складывалась сегодня на редкость правдивой, я балансировала буквально на грани правды.

– Подумала, если гора не идет к Магомету, почему бы мне самой не навестить тебя. Взяла и подъехала. Думала, ты обрадуешься.

– Я рад, конечно. Мне уже раздеваться? – и Сергей вдруг действительно расстегнул еще одну пуговицу на рубашке и посмотрел на меня в упор. – Или ты разденешься первой? Давай, я уже готов.

Господи, да он был уже абсолютно пьяным!

– Чего ты к креслу прилипла? Пошли на диванчик, там нам будет удобнее. Мы с тобой уже не дети, так ведь?

А мне вдруг стало смертельно обидно.

Я подумала: а что, если бы я и вправду продолжала испытывать к Конищеву какие-нибудь трепетные, нежные чувства?

Даже и вообразить страшно, насколько я была бы сейчас разочарована его простецкой, мужицкой прямотой.

Пьяный дурак!

Конищев, выкатив серые глаза, теперь смотрел в одну и ту же точку на моей груди, словно мысленно приказывая мне поскорее начинать расстегивать пуговицы на блузке.

– Эх, Танечка, – пробормотал он пьяненьким голосом. – Эх, моя ты лапочка… Девочка моя.

Черт возьми, а ведь когда-то мы с Конищевым и впрямь время от времени занимались сексом в квартире его родителей, уезжавших летом на дачу, – нам непременно хотелось понять, как это бывает у всех людей.

Только я не думаю все-таки, что у нас была настоящая любовь, а сейчас – особенно.

Скорее логическое продолжение общеобразовательного всеобуча и желание покинуть стены школы, научившись основным навыкам, которые потом пригодятся в жизни.

Но я не успела как следует погрузиться в воспоминания, потому что вдруг почувствовала, как Сергей навалился на меня сверху, начал целовать в шею, в лицо, пытаясь одной рукой залезть под юбку.

От него сильно несло перегаром, и я видела, что свободной рукой он старается расстегнуть на своих брюках ремень.

– Девочка моя… Хорошо, что ты пришла… – прошептал он мне в ухо. – Мне сейчас так хреново!

Но мне, признаться, тоже было не слишком-то хорошо.

Как бы то ни было, но вспоминать прежние уроки «камасутры» с пьяным Конищевым мне сегодня почему-то сильно не хотелось. Нет уж, спасибо! Слишком прямолинейно истолковал он мой визит и чересчур примитивно надеется меня соблазнить.

Я уже приготовилась оттолкнуть Сергея, но неожиданно заметила нечто такое, что заставило меня резко сконцентрироваться и сменить тактику.

Вместо того, чтобы дать Конищеву по мордасам, я быстрым движением якобы сгорающей от любовного нетерпения женщины расстегнула на груди Сергея пуговицы клетчатой рубашки.

Так и есть – все тело Конищева было покрыто ссадинами и синяками.

Я уже раньше заметила странный синяк на шее Сергея и теперь решила проверить свою внезапную догадку.

– Ах! Какой кошмар! – воскликнула я, причем уже без всякой актерской игры, с силой отталкивая от себя Конищева. – Кто это тебя так?

– Да так, – быстро запахнулся Сергей и нахмурился. – Упал. Нечаянно. Ну, иди же ко мне, хватит ломаться!

– А вот и врешь, не упал, – сказала я твердо. – Ты, наверное, забыл, что я училась в юридическом институте, и не знаешь, что, к тому же, в свое время увлекалась судебной медициной. Тебя кто-то сильно избил. Скажи, что случилось?

– А тебе что за дело?! – грубо крикнул Конищев. – Какая тебе разница?

– Значит, есть дело, если спрашиваю. За что и кто тебя бил?

Надо же, любовное желание Конищева разом словно рукой сняло, и, похоже, он забыл, что только что хотел уложить меня в постель.

– Я поняла – ты забрал из милиции свое заявление по поводу кражи, просто потому что тебя избили и банально запугали. Но неужели ты мог струсить, Конищев? Я тебя не узнаю! Скажи, кто это был? Что случилось?

– Ага, так ты, оказывается, у нас тоже из этих, из легавых? Тоже из ментуры, как и Ермачка, – недобро прищурился Сергей. – А я-то голову ломаю – чего это ты вдруг ко мне заявилась? И спать со мной не хочешь, отталкиваешь. А оказывается – вон как все просто! А ну, вали туда, откуда пришла, – тебя сюда никто не звал! Живо! Иди отсюда!

Честно говоря, я даже глазом моргнуть не успела, как бывший «рыцарь» вдруг схватил меня под мышки, приподнял с дивана и начал самым грубым образом, чуть ли пинками выталкивать за дверь.

Нет уж, такого обращения от Конищева я точно не заслужила!

Знал бы он, сколько я в выпускном классе выпила из-за него противозачаточных таблеток, пока он обучался с моей помощью главнейшей из жизненных наук.

Меня разобрало такое бешенство, что я круто развернулась и продемонстрировала на Конищеве довольно простенький прием карате.

Однако и этого хватило, чтобы разом остудить его боевой пыл – Сергей охнул, согнулся и вдруг посмотрел на меня страдальческими, умоляющими глазами.

Кажется, он мгновенно протрезвел.

– Ой, ты чего это? – спросил он совсем по-детски.

– А ты зачем меня толкаешь? – пробормотала я в свое оправдание. – Если надо, я и сама уйду…

Черт побери, я уже с трудом сдерживалась, чтобы не зареветь.

Вот так вечер выпускников!

Вот так встреча с первой любовью!

Что же у тебя, Танечка, вообще останется, если ты начнешь сцепляться в драке с подвыпившими друзьями юности?

Да что же это такое?

– Я не из «ментуры», как ты тут выразился, – сказала я как можно спокойнее, хотя голос мой уже начал предательски дрожать. – А работаю частным детективом. Просто я узнала, что у тебя появились проблемы, и решила по старой памяти помочь. Ты всегда, Конищев, был упрямым, как… Но надеюсь, мы с тобой больше никогда в жизни не увидимся! И застегни свои штаны, не позорься!

Сергей по-прежнему странно и тупо смотрел мне в лицо, словно изо всех сил пытался понять какую-то мысль, которая никак не поддавалась пока его сознанию.

Пьяная свинья! Сколько же он сегодня выпил?

Не говоря больше ни слова, я пулей выскочила на лестничную площадку и побежала, можно сказать, скатилась вниз с шестого этажа по ступенькам.

А ведь лифт прекрасно работал!

Честно говоря, я сейчас была зла на весь белый свет и почему-то чувствовала себя с ног до головы оплеванной.

Никогда мне не приходилось бегать за клиентами – обычно они сами бегали за мной.

Никогда я не собиралась унижаться перед своими мужиками – как прошлыми, так и нынешними, – пусть сами упрашивают меня о помощи!

Давненько меня никто не вышвыривал за дверь. И – кто? Можно сказать, моя первая любовь, славный рыцарь! Спасибо большое за такое приятное дело!

Да какая мне разница, кто и почему обокрал этого пьяницу и развратника?

Нет уж, увольте!

Быстро плюхнувшись в машину, я молча тронулась с места.

Наверное, в этот момент я была буквально белой от злости на Конищева и особенно – на себя.

Нужно мне было сюда соваться! К черту! Ко всем чертям!

Впрочем, я знала, что теперь меня могла успокоить только скорость, и потому почти сразу же свернула на ночную загородную трассу, где можно было как следует разогнаться.

С Денисом, который попытался что-то спросить, а потом испуганно замолк, я нарочно пока не говорила, зная, что сейчас запросто могу не сдержаться и ни за что ни про что сгоряча наорать на него.

В конце концов, это он мне подсунул такое чудесное дельце и испортил довольно миролюбивое настроение после вечера встречи с бывшими одноклассниками.

Сейчас я бы спокойно сидела дома, а может быть, позвонила другу, чтобы он меня навестил, уже расставляла бы на столике фужеры…

Ко всем чертям такую работу!

Я молча исступленно крутила баранку, отмечая краем глаза, как мимо меня проносилась черная полоска леса, и не имела ни малейшего представления, куда мы держим путь.

– Что-то случилось? Что? – не на шутку перепугался Денис. – За нами погоня?

Но я делала вид, что не слышу его вопросов.

– На тебя кто-то напал? Куда мы?

Я лишь скрипнула зубами: напали, и еще как.

Хуже всего, когда кто-то нападает на твое самолюбие, с остальным бывает легче справиться.

– Эй, Татьяна, – по-детски подергал он меня за плащ. – Ты… вы… скажите, что происходит? Куда это мы?

– Сиди тихо, потом скажу, молчи, – процедила я сквозь зубы. Денис действительно сразу притих и теперь сидел рядом со мной этакой паинькой.

Кажется, он понял, что сейчас не сможет от меня добиться ни слова.

Впрочем, уже минут через десять (а может быть, меньше или больше), я почувствовала, что начинаю более-менее ровно дышать.

А когда возле какой-то деревеньки увидела огни и знаки автозаправки, то неожиданно вспомнила, что в машине заканчивается бензин, стала припоминать, сколько денег осталось в кошельке, и скоро мысли мои вовсе потекли в спокойном, мирном направлении.

– Так мы что, разве сюда ехали? Заправляться, что ли? – искренно удивился Денис, когда я притормозила возле бензозаправки.

– Заправляться.

– Ну, ты даешь! – присвистнул он от удивления. – Давно я не ездил на такой скорости. Сила! Как автородео! У меня даже уши заложило.

Заплатив за бензин и попутно выслушав по пути пару комплиментов от молоденького владельца «Вольво», я и вовсе пришла в привычное, нормальное настроение и вернулась к Денису, прямо-таки напевая на ходу.

Вот как надо бороться со стрессами: скоростью, риском, безудержным выплеском энергии.

– Где ты живешь? – спросила я паренька, как ни в чем не бывало устраиваясь за рулем. – Сейчас отвезу тебя домой, и забудем о нашей встрече. Делом твоего брата я заниматься не буду.

– Почему? – в упор посмотрел на меня Денис.

– Потому что не хочу. А точнее – потому что твой брат этого не хочет. Потому что он – свинья, а я не нанималась работать в зоопарке.

– Ну и что, что он не хочет? Сергей попал в беду. И потом – я так хочу! Я плачу деньги. Разве этого недостаточно?

– Нет, недостаточно, – сказала я, отворачиваясь от пронзительных глаз мальчишки.

Вообще-то формально Денис был прав.

В данном случае он выступал в роли моего клиента, пускай и малолетнего, готов был платить за работу деньги, и меня нисколько не должны были волновать ни собственные, ни тем более чьи-то чужие настроения.

Что с того, что Сергей оказался пьяным и начал ко мне приставать?

Я что, пьяных никогда не видела?

Нужно было, наоборот, воспользоваться его состоянием и незаметно выведать все, что нужно.

Ну, не обязательно с ним ложиться, а сделать как-нибудь по-умному, профессионально.

Но однако же – не сдержалась, сорвалась!

И все потому, что меня с Сергеем связывало какое-никакое, но общее прошлое.

Да что там лукавить – хорошее, светлое, радостное прошлое, и поэтому было вдвойне обидно, что мой дружок так сильно опустился.

Или действительно – попал в беду?

Ведь я так и не поняла, что с ним произошло. Единственная информация: его не только ограбили, но еще и как следует отдубасили.

– Как хотите, – вежливо проговорил Денис, отворачиваясь к окну. – Я найду другого детектива. Жаль только, время напрасно потеряли.

Всю дорогу, пока мы добирались к центру Тарасова из невероятной глухомани, куда я сгоряча заехала, Денис не сказал мне больше ни слова.

Он глядел в окно и, видимо, думал о своем брате.

Наконец я первой не выдержала напряженного молчания.

– Послушай, – сказала я Конищеву-младшему. – В любом случае я должна сказать тебе одну вещь, чтобы вы, как ты выразился, не теряли драгоценного времени. Твой брат забрал заявление из милиции, потому что его кто-то жестоко избил и, по-видимому, припугнул еще более серьезной расправой. Если удастся найти того, кто участвовал в избиении, то останется два шага и до грабителей. Скорее всего, это вообще одни и те же люди.

– Не люди – нелюди, – проскрежетал зубами Денис. – Скоты. Ну, ничего, я все равно до них рано или поздно доберусь.

Взглянув на коротко стриженный, какой-то колючий затылок Дениса, я подумала, что он и правда ни за что не отступится от задуманного плана.

– Знаете, я почему-то думал, что в этой среде не может быть преступников, – вдруг добавил он простодушно. – Мы еще в школе проходили: «гений и злодейство – две вещи несовместные»…

– В какой среде?

– Ну, всяких там художников, мастеров по оружию, гончаров.

– Ты что-то путаешь, Денис, – сказала я. – В данном случае мы говорим о коллекционерах и о тех, кто делает на всех этих красивых, дорогих игрушках очень хорошие деньги. И вообще – жизнь гораздо более жестока, чем ты пока сейчас можешь себе представить. Поверь мне на слово: чтобы суметь выжить и не запутаться, нужно быть очень сильным.

Я хотела сказать, «не запутаться, как твой брат», но в последний момент решила пощадить чувства Дениса, которому сейчас было вовсе не сладко и без моих нотаций.

Признаться, небритое, затравленное лицо Сергея до сих пор стояло у меня перед глазами и не давало покоя.

Действительно – это было лицо человека, попавшего в беду.

Немудрено, что он находил утешение в водке и пытался забыться при помощи физической близости.

Конечно же, его кто-то сильно запугал или обидел.

И чего это я, в конце концов, так взбеленилась?

Этот мальчик, который сидел, отвернувшись к окну, был гораздо мудрее и последовательнее меня.

– Да, пожалуй, можно начать с коллекционеров, – сказала я вслух. – Ты знаешь хоть кого-то, с кем общался твой брат? Может быть, что-нибудь слышал про мастера, который делал ему тот саксонский меч? Или встречал кого-нибудь еще из этой компании?

– Нет, – ответил Денис и сразу же с интересом развернулся ко мне. – Но я тоже так думаю: кто-то знал, что скрамасакс стоит почти пятьдесят тысяч. Ну, а видик, еще какое-то барахло они прихватили нарочно, чтобы их осведомленность не так бросалась в глаза. Ведь так часто делают, правда?

– По-всякому делают, – согласилась я. – Но ты вот что еще скажи: воры залезли в квартиру Сергея беспрепятственно? Я не заметила на замке во входной двери следов взлома.

Загрузка...